Личное дело

– Опаздываешь, – занудствует Вин, тыкая пальцем в раскрытую ладонь. Как будто собирается надрать мне задницу за то, что я задолжал за аренду. Ему двадцать один, но сойдет за пятидесятилетнего; гены его хорватской матери таким странным образом смешались с генами ямайского отца, что лицом Вин похож на старика. Плюс ко всему лобковые волосы у него рыжие, это явно одна из тех вещей, которые переворачивают все твои взгляды на жизнь.

– Знаю, – отвечаю я. – Мне сегодня заплатят. – Я не уточняю, что шестидесяти баксов мне все равно будет не хватать. И это за последний месяц. Вернее, уже шестидесяти одного, я ведь купил Тине конфет в качестве извинений. Я идиот.

– Так не может дальше продолжаться, – говорит Вин, потирая ладони. Его улыбка – наполовину зубы, наполовину десны. В такие моменты я ненавижу, что он мой сосед. Я отчасти знаю, что сто процентов арендной платы идет напрямую в карман его родителей – владельцев дома, но также я знаю, что Вин платит всего около трехсот долларов, в то время как остальные платят по шестьсот, а я, как последний заселившийся, плачу аж шестьсот сорок за комнату, которая тянет максимум на чулан для метел. Еще с нами живут Миггс, наш четвертый сосед-комик, и его девушка Дара – неофициальная пятая соседка. Миггс живет там дольше всех, и в прошлом месяце, накурившись, он рассказал мне, кто сколько платит.