Роден

– Ну я не медик, чтобы носить белые. Раздевайся, Марго, – впервые в этом кабинете произношу эту фразу с подтекстом. Маргарита вздыхает, встает и уверенно развязывает пояс, который несколько раз обвивает ее талию. Распахивает платье и медленно спускает его с плеч. А там белый комплект белья, трусики на завязках по бокам и кружевной бюстгальтер, сквозь который просвечивают темные уже набухшие соски. – Я просил не надевать трусики, – голос хрипнет, пока я смотрю, как она аккуратно вешает платье на спинку кресла, слегка наклоняется, демонстрируя мне упругую подтянутую попку. Боже, я не учел своего возбуждения. Как я буду бить ей тату в таком состоянии?

– Ложись, – указываю глазами на кушетку, немного приподнимаю ее, приводя в полусидячее положение, а сам не могу оторвать взгляда от ее кожи, по которой разбегаются мурашки. Между нами словно долгая мучительная прелюдия. Марго ложится, откидывая голову, но внимательно за мной наблюдает опять, кусая губы. Она словно маленькая девочка, которой страшно, но пытается строить из себя взрослую женщину. Придвигаюсь на стуле к ее бедрам, готовлю машинку, заправляю краской, тяну за одну из лямок на ее трусиках, немного спуская их вниз и Марго сжимает ноги, прикрывая глаза. А я представляю, как она так же красиво прогибается подо мной. Это пи*дец какой-то! Закрываю глаза, пытаясь сосредоточиться на рисунке.