Вересковый мед

Эрика не находила себе места с того момента, как выпустила ту стрелу. Чуть позже, когда бежала по лесу, всё думала о том, что зря она это сделала, что в гневе тавиррцы могут сжечь замок, убить тётю или её детей, они могут всё…

Но в тот момент ненависти в ней было столько, что, натягивая тетиву лука, Эрика совсем не владела собой. А вот потом брела домой с тяжёлым сердцем, не зная, что в итоге увидит там. И поклялась себе, что больше не будет такой безрассудной. Но в замок Эрика попала уже почти на закате, одновременно с тавиррским отрядом, и все её клятвы пошли прахом, едва она увидела, как эти захватчики себя ведут. Когда услышала, что они говорят. Как насмехаются над замком и людьми. А когда в окно увидела, как их командор пнул несчастного петуха, ненависть вспыхнула в ней с новой силой, как сухая листва.

– Жаль, что я не попала тебе в горло, проклятый пёс! – прошептала она, бессильно вжимаясь пальцами в каменную стену и глядя на незваных гостей с высоты второго этажа.