Любава

Но любимой все одно Ивантеевка оставалась. И кто знает, чего его так тянуло туда? То ли красивое село было – раскинулось оно на пригорке вольготно, уж и на второй переползало потихоньку, по весне утопая в цвету низкорослых северных яблонь, то ли радовали душу новые золотистые срубы крепких, теплых домов, выстроенных в ряд и радовавших глаз красивыми резными ставнями, то ли тянуло туда из-за одной красивой молодой вдовушки, что пела, словно соловей по весне, да очами темными, колдовскими, опушенными густыми черными ресницами, с ума сводила… Кто знает? Только вот любил Кузьма Ивантеевку. Всей душой любил.

Все было хорошо у боярина, вот только сыновей у него не было. Дочери – те были, аж восемь девок Господь послал Кузьме, а вот сынов не было. И сильно то печалило Кузьму – род-то прервется, похоже. Потому и молился он в часовенке усердно, потому и за полсотни верст в церковь ездил – молебен заказать за здравие супруги, да с просьбой к Господу о даровании ему наследника. Вот и сейчас жена уж на сносях ходила, да только кого Господь пошлет на сей раз? И дал Кузьма обет в храме – коль сын у него к лету родится, отстроит он огромный, самый красивый храм, какой только возможно, чтобы маковки его на полсотни верст окрест видно было, а колокольный звон над тайгой разливался. И так отстроит, чтоб века стоял тот храм во славу Божию, покуда род его жив будет.