Жена палача

– Всего-то немного воды и немного огня, – бормотала я и сама не слышала своего голоса.

Распахнув ворота, я вывела коня на улицу, забралась в коляску и взяла вожжи.

Конь тронулся послушно, и когда мы проехали два квартала, я с облегчением перевела дух – больше всего я боялась, что мое отсутствие заметят и побег сорвется.

Ворота Сартена были закрыты, но гвардейцы, охранявшие вход, узнали коляску Сморретов, а когда я сказала, что еду позвать палача к раненому фьеру Монжеро, сразу подняли решетку. Правда, смотрели они на меня, как на умалишенную. Наверное, я и в самом деле была такой, но отчаяние придавало мне смелости.

Если правда, что тётя рассказывала про мастера Рейнара, он поможет. Должен помочь.

Подхлестнув коня, чтобы прибавил ходу, я поймала себя на мысли, что слишком часто повторяю «должна», «должен», «должны». Но разве наша жизнь – это не обязательства чести? Ведь Монжеро говорят честно, а поступают еще честнее. Так говорил мой отец, и я считала, что это – благородно и правильно.