Сиротки

Рейнар вдруг обнаружил, что на него устремлено множество неодобрительных взглядов тех, кто уже воздал почести и дожидался остальных. Кажется, им не понравилось, как он усмехался своим мыслям и совершенно забыл о маске скорби. «Конечно, – подумал он, делая шаг и оказываясь во главе очереди, прямо перед алтарем, – они стоят уже два часа без еды и питья, боясь хоть на секунду утратить печальный вид. А я стою и улыбаюсь – хотя что с меня взять?»

Он подобрался, нахмурился и сжал губы. Герцог Рейнар славился высоким ростом, крепким телосложением, здоровьем быка и всегда мрачным, почти зловещим выражением лица. Усмешка на его губах появлялась нередко, но и в ней было что-то болезненное и угрожающее одновременно.

«Ладно, Рейн, они правы, – уговаривал он себя, – давай попробуем сосредоточиться на том, ради чего мы здесь».

Он заставил себя посмотреть на лежавшего на алтаре покойника – и вдруг понял, что все это время старательно отводил взгляд от воскового лица и рук, сложенных на груди. Смотреть на мертвеца было сложно, хотелось поскорее зажмуриться, сердце разогналось. Он видел огромное множество мертвецов, он вел в бой солдат, он воевал с младых ногтей, но этот труп выглядел странно. Точнее, именно этого человека было страннее всего на свете видеть трупом…