Кодекс

– Значит, он собирался оставить коллекцию вам троим?

Наступило неловкое молчание.

– Надо думать, – наконец проговорил Филипп.

– А как насчет церкви? Жены? Подружки? – вмешался в разговор Фентон.

Филипп сунул трубку в рот и, пародируя рубленую речь сержанта, бросил:

– Атеист. Разведен. Женоненавистник.

Его братья рассмеялись. И даже Хатч Барнаби получил удовольствие от того, как утерли нос его подчиненному. Сержанта редко переигрывали во время допроса. А этот Филипп, несмотря на свою манерность, оказался жестким малым. Хотя его длинное интеллигентное лицо выражало, пожалуй, грусть и потерянность.

Барнаби показал ему счет за отгрузку кухонной утвари.

– Есть соображения, что все это значит и куда отправлен товар?

Братья по очереди прочитали чек, покачали головой и вернули его.

– Он и готовить-то никогда не любил, – заметил Том.

Барнаби сложил документ и сунул в карман.

– Расскажите мне о своем отце. Как он выглядит, каков его нрав, характер, какие вел дела… и все такое.

Первым опять заговорил Том: