Перевоспитать охламона

Выпив чашку до дна, Груня посмотрела на Барычинского, на его кружку, и вновь в карие глаза.

– Торопишься? Я отнесу сам, беги.

Груня кивнула, оставляя чашку в покое. И быстренько, пока не передумала, исчезла из кабинета. А Васька еще долго сидел в кресле, задумчиво глядя в то самое окно, куда смотрела пигалица. Смотрел и думал, как же быть ему дальше-то?

После сытного обеда и горячего чая курить хотелось просто зверски, да так, что уши скручивались в трубочку. Взяв пачку и зажигалку, Васька вышел к черному входу, как был, в одной футболке. Выкурив сигарету, Барин зябко поежился. Снег мелкими снежинками уже ложился на сырую землю. А ведь вчера еще светило осеннее солнце.

Баська усмехнулся. И с каких пор он начал замечать, как светит солнце, и как падает снег? Нет, определенно, твориться что-то странное с ним.

Решив, что неплохо проветрить мозги, пока не натворил глупостей, Барычинский, не спеша, обошел здание и зашел с парадного входа. Медленно двигаясь по залу, Васька присел на свое обычное место, не за пятый столик в зону для курящих посетителей, а туда, откуда просматривался весь зал.