Ловец бабочек. Мотыльки

– Так это… жмуров яманщик[4] один берет. И рыжьем платит.

– А вот это уже любопытно, – чудище похлопало Ваську по плечу. – Ты давай, дорогой, пой, что за яманщик, где обретается, не стесняйся. Ночь у нас долгая, времени хватает…

Васька сглотнул.

Одно дело так языком ветра гонять, свои-то, узнай, точно банки б поставили[5], но не до смерти, а для науки и вразумления, ибо негоже честному вору балакать о делах воровских, пусть и со тварями страхолюдными. А вот сдай он кого… коль дознаются… тут уж одними банками не отделаешься, перо в бочину присунут и яманщику тому отвезут.

– Я… я не знаю, – он зажмурился. – Я ж не по мокрому делу! Я честный жох!

Тварь бить не стала.

Коготочком подбородок подняла и ласково так спросила:

– А что знаешь?

– Знаю… знаю… – Васька только заглянул в глаза желтые, что злотни, и разом накатило этакое желание рассказать обо всем и сразу… а после покаяться и в монастырь. И вправду, мысль показалась предивною. Чем в монастыре плохо?

Кормят.

Крыша над головою есть.

– Знаю, что он не из наших… что чистенький… навроде как купчина? А может, вообще штымп[6] какой… с ним Пихта базлает… когда нужда приходит. Слышал только, что он… ну вроде как жмуров прибирает так, что после с концами. Салмаки, хоть бы все перерыли, и кусочка не найдут…