Четыре сезона. Сборник

И вот каждую ночь – словесный понос. Где родился, из каких приютов сбежал, чем промышлял, каких баб перетрахал, сколько раз выходил сухим из воды. Ладно, говорил я себе, пускай травит. Я, может, рожей и не вышел, но как-то, знаешь, не хочется, чтобы мне ее попортили.

По его словам, он грабанул две сотни домов, даже больше. Я не очень-то в это верил – да он бы взлетел под потолок, если бы рядом кто-то пернул, хотя он клялся и божился. Но вот что я тебе, Ред, скажу. Многие, сам знаешь, задним умом крепки, куда там, но я отлично помню – еще до того, как я про этого тренера по гольфу, Квентина, услышал, – я, помню, подумал: если б Эл Блэтч залез в мой дом, а я подвернулся ему под руку и при этом остался цел-невредим, я бы радовался как не знаю кто. Ты можешь себе представить: залез он, к примеру, в женскую спальню и тихо так себе перетряхивает содержимое шкатулочки, и тут дамочка кашлянула во сне или, не дай бог, резко перевернулась к нему лицом, а? У меня от одной мысли в животе холодит, серьезно.