Македонский

Аристотель замолчал, медленно, с прищуром обвел взглядом пирующих.

– Выпьем за воскрешение царя Александра! Великого Александра! Ура!

– Ура! – ответил дружным ревом хор голосов.

Лес рук с чашами вина взметнулся вверх. Я сидел на своём ложе, куда вернулся уже заметно прибуханный, и то и дело поднимал свою чашу.

***

– Если продолжишь так пить, Александр, то скоро вновь окажешься на том свете и лично передашь привет Аиду!

Аристотелю хватило сил поволочь меня прочь с пира на своем горбу, не обращая внимание на то, что я развлекался игрой в коттаб. Время перевалило далеко за полночь, но праздник был в самом разгаре. Головорезы, на деле оказавшиеся ближайшим окружением македонского царя выпили безумное количество вина, в ход пошел не один геркулесов кубок, но никто не думал останавливаться, веселье шло до утра.

– Дед не грузи, – выдавил я, язык переплетался.

Я плеснул в Аристотеля вином, как в коттабий. Старик ловко увернулся.

– С ума сошел трепаться с Антипатром? – прошипел Аристотель.

Я смутно припомнил, что Антипатр – нормальный такой оказался мужик, прошедший несколько военных компаний, заслуженный ветеран. Че с ним не так то?