Коварная ложь

Твою мать.

«Р и д».

Я продолжила:

– Рид…

– …не узнает, – вскипел он, – скажешь ему – и навсегда испортишь вашу дружбу.

Его тон не соответствовал выражению его глаз.

Одно кричало: «Ты подставишь себя».

Другое: «Ты подставишь меня».

Не только я не хотела, чтобы Рид знал. Это непоправимо испортит их отношения.

«Я знала, что Рид тебе все еще небезразличен».

Осознание этого вернуло мне частичку уверенности. У него все еще было сердце, потребности и чувства. Кровь бежала по его венам, точно так же, как у меня. Он не был неуязвим.

Я скрестила руки на груди, плотнее запахивая халат.

– А разве ты не должен быть в Нью-Йорке, открывать какое-то обреченное на провал предприятие?

По крайней мере, именно это сказал мне Рид несколько недель назад. Он, конечно, не сказал «обреченное на провал», но внутри меня кровоточила рана под названием «эго», и мне это не нравилось. Жестокость была безусловным рефлексом, воспитанным во мне годами язвительной драмы начальной школы, и я готова была извиниться, но не смогла заставить себя сделать это.