Дочь врага

После смерти Лены сын очень замкнулся в себе. Он был очень близок с матерью, поэтому тяжело переживал ее утрату: какое-то время даже отказывался от еды и говорить с кем бы то ни было. Но потом все же общими усилиями нам, мне и Марине Владимировне, удалось вывести Егора из почти депрессивного состояния. Но прежним он уже не был.

Нет, каких-то серьезных отклонений, что бросались бы в глаза, не было, но мне, как отцу, понятно, что смерть матери все же отразилась на поведении сына.

В первую очередь он никого не подпускал к себе. Егор общался со сверстниками, дружил, но закадычных друзей не заводил, соблюдая дистанцию. Очень часто я видел сына задумчивым, но своими мыслями он поделился лишь однажды.

– Папа, помнишь, ты обещал мне собаку?– спросил шестилетний Егор.

– Помню. Хочешь, мы завтра съездим и выберем щенка? Извини, раньше не получалось, я был немного…

– Я не хочу больше. Давай никого не будем заводить?

– Почему, сынок?

– Я боюсь, что однажды он уйдет на небо, как мама…– ответил тихо Егор, разрывая сердце на куски своими словами.