Дочь врага

Впервые за все время Егор вот так сходу принял постороннего человека, пошел на диалог, а ведь Ева ничего и не сделала! Есть в ней что-то такое, что притягивает, манит, возможно, сын почувствовал это также, как и я, и поддался чарам…В этот момент мой Егор выглядел, как самый обычный ребенок. И только за это огромное чудо я готов был принять ее на работу, не глядя.

Ее глаза. Вот что меня повергло в шок и всколыхнуло воспоминания о Лене, которые я в себе давил, как мог. Они точь-в-точь, как у моей любимой: глубокие, выразительные, окруженные веером изогнутых и пушистых ресниц. Под таким взглядом ты готов выполнить любое ее желание, даже отдать жизнь. Но была большая разница, то, чего я никогда не видел в глазах Лены: боль.

Ева пыталась спрятать ее за улыбкой, за шутками, за взмахом длинных ресниц, и, возможно, окружающие и велись на ее уловки, но только не я. Я разглядел то, что она усердно старалась скрыть при первом же контакте глаза в глаза. Потому что сам встречаюсь с этой самой болью каждое утро в зеркале. Она пропитала меня, отравила душу, распространилась по телу, как раковые метастазы, и нет от нее лекарства…