Будет страшно. Колыбельная для монстра

– Напоили! Как будто они в тебя вливали алкашку! Сам небось…

– Ну, сам… Дурак был. Все равно. Развели, считай, как девчонку. А потом… Вырубился я. Ничего не помню.

– Так и скажи ей: Полинка-малинка, прости, дорогая, ничего не было, ищи другого чувака-дурака!

– Я так и хотел. Но она мне сегодня фотку показала. Прикинь! Оказывается, они меня еще и сфоткали! Без штанов, прямо на Польке…

– Фу… Блин. Компромат.

– Компромат. А ей тогда еще и шестнадцати не было.

– Мда… Вот тебе и Полинка-малинка… скотинка… – подытожил Кузнецов.

А Никита опять замолчал, опустил виноватую голову на руки. Перед ним стояла пластиковая тарелка с нетронутой картошкой фри. Илья взял сразу несколько штук. Засунул в рот.

– Что-то все так навалилось… одновременно. Как вылезти из всего этого говна, а, Илья?

– Ты про вчерашнее теперь? – догадался Кузнецов.

– Про вчерашнее…

– Ты, что ль, виноват?

– А кто?

«Так, подбираемся к самому интересному – подумал Гоша. – Что там Никита решит с Полинкой и ребенком – его личное дело. Гораздо важнее, реально ли он виноват в смерти Тани?!» – Гоша включил диктофон на телефоне и прижался к перегородке, отделяющей его от одноклассников.