Все имена птиц. Хроники неизвестных времен. Романы, повести

– А ты не разводи срач. Сама убирай, тогда ничего трогать не буду. Войти же невозможно.

– Нечего входить, когда не просят.

– Ну, так предупреждать надо, когда уходишь. Я же волновалась.

– Я и предупредила. Я позвонила. Так ничего не брала?

Глаза она тем не менее отводила, и вызывающий вид был больше для куражу.

Петрищенко из-за книг, стоявших рядком на «Сваляве», извлекла пачку фотографий и бросила их на столик. Фотографии рассыпались веером, и теперь уже Петрищенко отвела глаза:

– Ты вот это ищешь?

– Да, – сказала Лялька с вызовом. – И нечего у меня по вещам шарить.

– Я хотела постель тебе перестелить, они под подушкой были. Что это такое, может, объяснишь?

– Не твое дело, – набычилась Лялька. – Это моя личная жизнь. А ты занимайся своей. Ты просто завидуешь, что у меня хоть что-то есть, вот и лезешь.

– Какая же это личная жизнь? Это мерзость какая-то. Лялечка, ну как же можно? Ну, в голове же не укладывается…

– Мама, если двое что-то делают, то это их личное дело.

– Ну да, двое… Но ведь снимал же кто-то третий! Лялечка, ну это же… ну порнография.