Все имена птиц. Хроники неизвестных времен. Романы, повести

– Но, Леда, ты же понимаешь, как это будет воспринято?

– Я отлично понимаю, Лева, как это будет воспринято. Это будет вот как воспринято: у тебя защита на носу и перевод в Москву, а тут аврал такой. Вот ты, извиняюсь, и зассал. Потому что ставку-то тебе Головачев держит, а он не любит, когда у людей пятно на трудовой биографии. Любит, чтобы все чисто было.

– Леда, ну зачем ты так, – очень сухо сказал Лев Семенович.

– А затем, что мне надоело. Я, Лева, если ты завтра не отсигналишь наверх по всей форме, подаю рапорт через твою голову. И через голову Лещинского. Я, Лева, крайней быть не хочу. Все.

– Но, Ледочка, диссертация же…

– А мне плевать на твою диссертацию, – сказала Петрищенко, с некоторым даже облегчением чувствуя, как прорывается и подхватывает ее багровая волна гнева. – Какой ты, Лева, ученый? Не смеши меня. Ты бюрократ, Лева, и самой паршивой разновидности. Ты благонамеренный бюрократ.

– Но я же для тебя! Я ж тебя покрывал.

– Не ври. Ты меня один раз покрыл, и то сгоряча.

– Леда, ну зачем ты…