Последний магнат

Она подошла и стала рядом, и он прижался щекой к прохладной ткани передника.

– Ты усталый, – сказала она, ероша ему волосы.

– Любить я не устал.

– Я не о том, – поправилась она поспешно. – Я хочу лишь сказать, что от вечной работы можно заболеть.

– Не будь заботливой мамашей, – сказал он.

«Будь шлюхой», – добавил он мысленно. Ему хотелось разбить строй своей жизни. Если уж осталось жить недолго, как предупредили оба врача, то хотелось на время перестать быть Старом, одаряющим других, и кинуться вдогонку за любовью, подобно простым безымянным парням на вечерних улицах.

– Ты мой передник снял, – кротко сказала Кэтлин.

– Да.

– А если проедут берегом, увидят? Давай потушим свечи.

– Нет, не туши.

Потом она улыбнулась ему, полуоткинувшись на белую подушку.

– Я себя чувствую Венерой на створке раковины.

– На створке?

– А ты взгляни – ну чем не Боттичелли?

– Не знаю, – сказал он с улыбкой. – Но верю тебе.

Она зевнула.

– Мне так хорошо. И я люблю тебя.

– Ты очень знающая, верно?

– То есть?

– В твоих словах видна образованность. И во всем тоне.