До первого снега

В одном мама права: утром отец вернулся. Помятый. Осунувшийся. С потухшим, безжизненным взглядом.

Кручу в руках чашку с давно остывшим кофе, не в силах поверить в слова отца:

– Пап, скажи, что всё будет хорошо, – прошу в сотый раз. – Неужели твои адвокаты не могут ничего сделать?

– Прости, родная, – бормочет он, не смея поднять на меня глаз. – Я всё испортил.

Так просто: «Я всё испортил». Только под этими словами скрывается вся наша жизнь!

– И что теперь, пап?

– Они не оставили мне выбора, дочка: либо я помогаю следствию, либо меня посадят. В первом случае я смогу сохранить дом, часть активов и со временем вернуть всё обратно, но…

– Ты выбрал первое, правда? – с надеждой смотрю на его угрюмое, но такое родное лицо.

– Да, Рита. Прости.

– За что ты извиняешься, пап? Всё правильно! Поможешь им, и всё вернётся на круги своя.

– Ты не понимаешь, Рита…

– Так объясни!

Отец вздыхает, но продолжает молчать. Слова камнем застревают в его горле. Он словно не уверен, что мне стоит знать. И всё же, пересилив себя, говорит.