Что мое, что твое

Во Франции уже полдень, но еще слишком рано для дневных встреч и уже поздно для утренних съемок. Ноэль позвонила Нельсону. Телефон звонил и звонил.

– Милый, – сказала она, когда включился автоответчик. – Я, считай, рада, что тебя нет. А то пришлось бы тебе идти к Саттонам. Везунчик же ты, а? Люблю.

Она думала, что он будет чаще звонить, несмотря на разницу во времени и на работу. Но они так расстались – не ей его винить. Она снова позвонила.

– Наверное, ты работаешь. Мне вчера не хватало твоего голоса. Позвони скорее.

Ноэль почувствовала, как ей сдавило грудь, как будто ее сжимают, урезают. Мерзкое чувство. Она написала ему сообщение.

Не могу идти к Саттонам одна. Я с ними себя чувствую, как будто опять в старшей школе.

Он поймет, что она имеет в виду. Как будто надо что-то скрывать, подстраиваться, выбирать между мирным сосуществованием и твердыми убеждениями. Несколько минут она смотрела на телефон. Если он не может говорить, мог бы хоть написать. Она выпила витамин для беременных. И допила кофе.