Царская тень

Кидане сплевывает пыль, скопившуюся у него в горле. Его от врага отделяют почти триста километров, но итальянцы со своими колоннами техники и артиллерией вскоре будут здесь, если их не остановить. Аклилу и другие его люди уже ведут наблюдение за районом, готовясь к тому, что им очень скоро придется делать. Они невидимы за большими камнями и кустарником, редкими группками деревьев, растущих на этих пологих склонах. Внизу под ним идет старуха, опираясь на посох, другая ее рука лежит на плече девочки в рваной, длинной, как платье, рубашке. Не объяснить кому-то вроде нее, что в этой стране есть теперь большая территория, которая предположительно больше никому не принадлежит, полоса земли, называемая ничьей, которую не может востребовать ни царь, ни фермер, земля-призрак между двумя границами, открывающая, словно болезнь, дорогу к смерти.

Кидане знает, что итальянцы объявят о своей первой победе в Адуа, городе, в котором они потерпели первое поражение, когда воевали с поколением его отца. Они попытаются переписать воспоминание о том сорокалетней давности дне в 1896 году, когда их поставили на колени, а потом заставили лечь ниц перед эфиопскими воинами. Теперь Адуа пришел конец, пришел конец этому месту, которое более чем место. Они пришли, чтобы переписать историю, изменить память, воскресить своих мертвецов, сделать из них героев.