Когда шатается трон

Думает Лаврентий Павлович, примеривается, на кого, против кого опереться можно. Никому не верит, но со всяким готов в союз вступить, чтобы третью сторону сообща одолеть, а уж потом друг дружке кадыки рвать. Такая «дружба» при дворе, такие игрища под мантией.

И не один он – всяк так думает, и в ночной тиши свой кинжал против другого точит. У каждого свои людишки имеются прикормленные, а то и маленькая армия. Без этого нельзя, без этого ты как черепаха без панциря, любой тебя склевать может. Велик товарищ Берия, тысячи служивых людей под ним ходят – сила немереная, но только люди эти казённые и чуть что, могут переметнуться и его же в кандалы заковать, чтобы званий и мест тёпленьких не лишиться. Нет им полной веры… Вот и приходится, на законы наплевав, опричнину под себя сколачивать и по шарашкам и карантинам прятать, чтобы, когда время придёт, крикнуть им: «Ату!», на врагов натравливая, или зад свой прикрыть, в бега кинувшись.

И так было, и так будет. С самых древних времён любой барон строил себе неприступную крепостицу, запасал в погребах пищу, воду и порох года на два, собирал из слуг боевой отряд, подымал мост на цепях над рвом и пережидал за крепостными воротами лихие времена.