Яга Абыда

Не повторяй, Ярина, тёмной моей тропы.

Хтони цветы красивы. Хтони цветы мертвы.

Скупо качались ели – мерно, будто тяжёлые маятники, ходили по небу. Тропа сузилась, и, не прошли они десятка шагов, как изба скрылась из глаз, погасло окно.

– Нюлэсмурт шутит, – негромко сказала Яга, высоко перешагивая бурелом. – Не споткнись.

– А обратно как выйдем?

– Обругаем его да выйдем. А не поможет – тогда придётся наоборот дорогу пересказать. Так что запоминай, где идём.

– А ты помнишь? Знаешь, куда идти?

– Здесь каждый раз тропинки меняются. Не было такого, чтобы трижды по Хтони одной дорогой пройти. Есть тут свои леса, реки, свои деревни есть. Но между ними пути всякий раз иные. Кроме одного.

Трещало вокруг, словно костры пылали, но не было ни огонька, ни пламени, только от земли поднимался хищный, яично-жёлтый свет, будто в подземных пещерах бушевали пожары.

– Пусто как, – пробормотала Ярина.

– Тебя боятся, – усмехнулась Яга. Ученица недоверчиво глянула на наставницу, крепче сжала Абыдины пальцы. – Ладно, глазастая, чего сердишься? Нельзя в Хтони сердиться. Тут среднее чувство серым делается, злое – чёрным. Смеяться тут надо, Ярина, смелым быть, храбрым, в сто раз храбрей, чем в Лесу. Лес и слабым помогает – Хтонь и сильных испытывает. Нечего хмуриться. Посмотри-ка – вон, впереди уже Терем видно.