Медвежатница
– Ой, Михаил Александрович, мне ужасно совестно… Зачем же вы так утруждались? Я бы… Я не знаю… Потом спохватилась бы, сообразила, где я могла оставить сумку, и пришла бы сама, – залепетала она.
– Каждый гражданин СССР под угрозой административного наказания обязан иметь документ, подтверждающий личность, милая Жюстина, – с шутливой строгостью сказал Смысловский, называя ее на французский лад. – Мы что, будем стоять на лестнице?
Вконец смущенная, Тина открыла дверь шире.
– Здрасьте, – приподнял доцент шляпу перед соседкой.
Та ответила:
– Ага.
И не тронулась с места. Тонкогубый рот растянулся в неприязненной улыбке.
– Абрам с Сарочкой ходят парочкой, – процедила Матрена Ефимовна – по ее понятиям очкастый в шляпе, конечно, мог быть только евреем.
Но Смысловский, слава богу, не расслышал.
– «Элегия»? – кивнул он на открытую дверь Тининой комнаты, откуда лилась тихая музыка. – Авторское исполнение? Обожаю. А помните, как Рахманинов был под запретом? Его только во время войны реабилитировали, когда он начал закупать медоборудование для Красной Армии.