Медвежатница

Михаил Александрович пришел ей на помощь:

– Чаю у вас дают?

– Я кипячу чайник только поздно вечером, когда…

Тина стушевалась.

– Вас смущает суровая дама, что торчала в коридоре? «Эриния, в мраке бродящая вечном»? Она подвергает вас гонениям? Пустяки какие. Хотите я с ней поговорю? Попросту, по-фронтовому. Впредь будет как шелковая.

Он не только ученый, он еще и фронтовик, с благоговением подумала Тина. И вспомнила, как в редакции говорили, что Смысловский «хорошо воевал», имеет боевые награды.

– Пожалуйста, не надо! – замахала она руками. – Вы уйдете, а мне с ней потом жить.

– Ну, тогда вместо чая…

Он вынул из портфеля бутылку «кагора» и коробку настоящих шоколадных конфет.

– Что тут у вас по части емкостей?

Стал весело хозяйничать. Вынул из буфета хрустальные фужеры, которыми Тина последний раз пользовалась на новый пятидесятый год, еще с тетей. Правда пили они не вино, а лимонад. Ловко, двумя пальцами, сорвал золотистую крышечку, разлил порфировый напиток, поставил рядом два стула – очень близко друг к другу.