Медвежатница

– Нет. Меня не реабилитировали и не реабилитируют. Я «пособник». Вышел с ограничениями по месту жительства. Я, учтите, в Москве нелегально. Так что мне наверное лучше обойтись без вашего дивана. Мало ли что.

Интонация была вопросительная. Антон Маркович замахал руками:

– Что вы, что вы! Я вас не отпущу! Здесь никого, только я и дочь. Она… не разговаривающая, так что никто не узнает. Живите сколько понадобится.

– Нет-нет, я с вашего позволения только переночую. Завтра утром уйду.

В кабинете он обвел взглядом книги, лампу на столе, портрет Шопенгауэра, чему-то усмехнулся, но не зло, а мягко, словно иронически.

– Райская обитель. Сиживал и я точно под такой же лампой, готовился к экзаменам в академии. Волновался, что завалю… Куда можно положить вещи Рэма?

– На стол, на стол. Я пока чашки сполосну и чайник подогрею. Еще есть колбаса и сыр. Вы наверняка голодный.

– Не надо, я ел. И чаю не надо.

– А что такое «пособник»? – спросил тогда Антон Маркович. – Расскажите, пожалуйста, про себя. Потом про сына.