Гукюн

– Правила, значит, нарушаешь, – довольно усмехается мужчина. – Привяжите ее к дереву, – приказывает он слугам.

– Я ничего не сделала! – кричит Юна, пока ее тащат к дереву, наматывают на руки верёвку и задирают рубаху. – Я просто погладила его. Я ничего не сделала.

– Тебя предупреждали, что к коню господина подходить нельзя. Ты ослушалась, – выбирает из поднесённых к нему палок альфа.

– Ты, жирный ублюдок, меня не за что наказывать! Я просто его погладила! – продолжает кричать девушка, мысленно готовясь к боли.

– Мне плевать, даже если ты вообще ничего не сделала, не заходила в конюшню. Скажем, у меня такое настроение. Хочу тебя наказать – наказываю, – скалится Бао и, передав выбранную палку своему помощнику, готовится наблюдать за наказанием.

Юна сжимается, мысленно собирается, но ей это не помогает, первый удар палкой по обнажённой спине, и у девушки от боли из глаз искры сыпятся. Второй удар, и Юна кричит так, что сама от своего вопля глохнет. Крику девушки вторит доносящееся из конюшни ржание коня, стук копытами, и через минуту оттуда выбегает парнишка, кричащий, что Маммон взбесился. Конюх бежит успокаивать коня, который встал на дыбы и грозится переломить денник, а Бао приказывает продолжить наказание.