Гукюн

Ани привык быть красивой куклой, переходящей в постель победителей, без права голоса и даже мысли о протесте. Он научился раздвигать ноги, выгибаться и стонать, даже когда не хочется. Научился имитировать страсть, показывать желание, даже если его в нём ноль целых ноль десятых, и очаровательно улыбаться на все предложения альф. С этим пока притворяться не пришлось, его прикосновения возбуждают, его поцелуи заставляют прикрывать веки и хотеть ещё, а его запах дурманит голову. Это какое-то безумие, но Ани его выпускать из себя не хочет, отдалиться даже на сантиметр не позволяет, он будто в нём смысл всего видит и сам его не останавливаться молит. Ему так горячо и дико, что хочется кричать, но взамен приходится кусать свой язык, чтобы не услышали. Каждый участок его кожи – сплошная эрогенная зона; Хосров его касается, и на месте каждого прикосновения мини-взрыв происходит. Он даже не стонет уже, он ноет, сам его, за бедра придерживая, в себя направляет и злится, что альфа на нём следов и укусов не оставит, Хосров бы каждый хной обвёл и подолгу бы на себе носил.