Гукюн

Вот оно именно то. Вот кого Хосрову не хватало. Этот омега только в комнату вошёл, в нём уже кровь забурлила. Ни один омега в этом дворце одним своим присутствием в нём такую бурю не поднимал. Хосров его пробует, ласкает, тело терзает и только так к утерянной после того рокового вечера жизни возвращается. Он не может насытиться, он словно одержим его вздохами, его бархатной кожей, этими губами, жаром его тела. Будто стоит Хосрову отстраниться, и вновь тьма и холод верными спутниками станут, так долго ожидаемое тепло и свет отнимут. Он крепче его прижимает, берёт, но ещё больше отдаёт, не оставляет ни сантиметра на его теле не целованным и не обласканным.

За окном уже начинает светать, Ани сладко потягивается на скомканных после бурной ночи простынях и, открыв глаза, смотрит на одевающегося альфу.

– Расскажи про себя, только не лги, – возвращается к постели Хосров и, присев у изножья, тянет его на себя. – Расскажи всё.

Ани отвечает на короткий поцелуй, долго в лицо напротив смотрит и медленно в прошлое возвращается.