Любовь в заказе не значится

К счастью, Николай читать мысли не умел. Стоило боссу устроиться на сиденье, он тут же завел машину. Чистокровный немецкий движок заполнил тишину салона успокаивающим тихим рокотом. Под него, выругавшись от души матом, Варшавский смог-таки выбросить из головы дурацкие желания и наконец отвернуться от окна.

За ним со скоростью ведьмы в ступе шагала прочь непонятная женщина, но теперь это уже было не его дело.

Ольга неслась не разбирая пути. Глаза горели огнем от слез, грозивших вот-вот хлынуть водопадом, а на языке вертелись проклятия. Он мог унизить ее. Мог, попользовавшись, выставить за дверь. Мог даже ударить. Все это было такой мелочью, что она забыла бы тут же.

Но этот гад, этот сукин сын с торчащими из зада ангельскими крыльями поступил хуже – он привез ее сюда, в самый эпицентр боли.

От злости хотелось орать. До сорванных связок. До заложенных ушей. Она дышать не могла рядом с этим зданием, не могла даже голову повернуть в сторону детей или их родителей. Чужая боль ощущалась огнем внутри как своя, но помноженная на три года пять месяцев и десять дней.