Мой любимый шотландец

Во всем виноват профессор Раскин! Если бы он не назвал ее картину «Похищение Персефоны» прелестной, то Хэтти не села бы этим утром в поезд. С тех пор как в прошлом году она поступила в Оксфорд, этот эпитет звучал слишком часто. Профессор бросил его, проходя мимо, и дружески кивнул, затем остановился возле мольберта лорда Скеффингтона и провел подробный разбор ошибок, а Хэтти стояла, напрягая слух, и внимала, как усилить в картине готичность. Так или иначе, идея хорошенько рассмотреть «Офелию» Джона Миллеса, которую мистер Блэкстоун прятал в своей коллекции, пустила корни именно на том занятии. Возможно, также сыграло роль и крошечное искушение проникнуть во владения Блэкстоуна – единственного человека во всей Британии, кто осмелился оставлять без ответа приглашения на ланч от ее отца.

Внимание Хэтти непроизвольно переключилось на две зеленые пузатые вазы по бокам часов на каминной полке. На фоне роскошных экспонатов коллекции они казались ничем не примечательными и невзрачными, словно бедные родственники на пышном балу, и все же… Всмотревшись в выпуклый рисунок на ближайшей вазе, девушка прищурилась. По шее пробежал холодок – перед ней была настоящая диковинка. И все же трогать ее не следовало… Хэтти стянула с левой руки перчатку, сунула в карман плаща и коснулась рисунка на ободке. Если повезет – если она осмелится проверить, то на дне есть отметка, которая подтвердит ее подозрения.