Гомер Пим и секрет одиссея

Это была самая хорошая часть его жизни.

Гомер осторожно снял дрессированную песчанку с пульта от телевизора и сунул себе под мышку. Ему нравилось чувствовать, как она там тихонько шевелится, и пусть он уже не был маленьким ребенком – все равно этот зверек был для него живой игрушкой.

Эта песчанка, которую ему накануне подарила Нинон, казалась еще проворнее прежней – ту ему преподнесли на семилетие, и она уже три месяца как окончила дни свои на этом свете. В тот день он, спрятавшись от нескромных взглядов, немного поплакал – ведь это маленькое существо так нравилось его отцу. А сейчас вот почувствовал, как ему хочется сказать что-нибудь ласковое зверьку, столько лет бывшему его другом.

Гомер нежно погладил медового цвета шкурку на спин ке маленького грызуна и вылез из машины, так осторожно закрыв дверь, точно это была хрупкая старинная драгоценность.

Порывы теплого ветра, как часто бывало, доносили до него эхо океанского прибоя, волн, разбивавшихся о прибрежные скалы неподалеку от дома Пимов.