Голодные игры. И вспыхнет пламя. Сойка-пересмешница (сборник)

– Придется. У меня все плывет перед глазами! – хихикаю я; наверное, первый раз в жизни я веду себя так легкомысленно, опьянев от страха и кружения.

Цезарь обнимает меня рукой:

– Не бойся, я тебя держу. Не позволю тебе последовать по стопам твоего ментора.

Толпа дружно гикает и улюлюкает, когда камеры выхватывают Хеймитча, прославившегося своим нырком головой вниз со сцены во время Жатвы. Хеймитч добродушно отмахивается от операторов и показывает на меня.

– Все в полном порядке. Со мной она в безопасности, – уверяет Цезарь зрителей. – А что насчет твоего балла за тренировки? Одиннадцать! Не намекнешь, как тебе удалось получить столько? Чем ты отличилась?

Я бросаю взгляд на балкон с распорядителями Игр и прикусываю губу.

– А-а… все, что я могу сказать… думаю, такое случилось впервые.

Все камеры наставлены на распорядителей, которые, давясь от смеха, кивают в знак согласия.

– Ты нас мучаешь! – говорит Цезарь так, будто ему и впрямь больно. – Подробности! Подробности!

Я поворачиваюсь к балкону.