Соловей

– Я имела в виду, как вы оказались в этом заведении?

– А, вы об этом. Ну, потому что меня исключили из Школы Святого Сердца в Авиньоне. Ни за что, хотела бы добавить.

– А Сестры Святого Франциска?

– Ну, у них были причины избавиться от меня….

– А прежняя школа?

Изабель не знала, что ответить.

Мадам отложила перо:

– Вам почти девятнадцать.

– Да, мадам.

– Полагаю, вам пора уйти.

Изабель поднялась со стула:

– Я должна вернуться на урок по поеданию апельсина?

– Вы неверно поняли меня. Я имею в виду, вам пора покинуть нашу школу, Изабель. Совершенно ясно, что у вас отсутствует интерес к тем предметам, что здесь преподают.

– Как правильно есть апельсин, и когда подавать сыр, и кто важнее – второй сын герцога или дочь, которая не является наследницей, или посол второстепенной страны? Мадам, вы вообще в курсе, что творится в мире?

Может, Изабель и заточили в деревенской глуши, но она знала о последних событиях. Даже здесь, за баррикадой как по ниточке подстриженных изгородей, понукаемая и оглушенная дубиной хороших манер, она следила за происходящим во Франции. Ночами в своей каморке, когда одноклассницы мирно спали, она включала контрабандное радио и слушала Би-би-си. Франция, как союзница Великобритании, объявила Германии войну, и Гитлер перешел в наступление. По всей стране люди запасаются продуктами, устанавливают светомаскировку и учатся жить, как кроты в норах.