Королева красоты Иерусалима

– Я найду самую лучшую невесту, самую красивую девушку Иерусалима, – заверяла она Рафаэля, когда возвращалась домой, уставшая после визитов в дома вероятных невест. – Девушку, которая станет матерью моих внуков, я выберу сама, я тысячу раз ее перепроверю, пока не решу, что она достойна войти в семью Эрмоза!

Рафаэль сидел у входа в лавку на своем постоянном месте. После долгих дождливых дней наконец-то выглянуло солнце, и он чувствовал на лице ласку теплых лучей. Густой аромат апельсинов, только что собранных на плантациях долины Шфела и доставленных в Иерусалим в ящиках товарным поездом, смешивался с запахами пряностей и свежих овощей, рыбы и мяса. Знакомые и любимые ароматы рынка ударили Габриэлю в нос, и он глубоко вдохнул, ощущая, как счастье проникает в ноздри.

И тут он их увидел. Немолодая женщина, подволакивающая ногу, с ног до головы в черном, как это принято у ультраортодоксов, держала за руку девушку, чьи золотистые волосы были заплетены в две косы и уложены короной вокруг головы. Они шли медленно. Что-то в обеих – пожилой женщине и юной девушке – привлекло его внимание, и он не отводил взгляда, пока они не поравнялись с его лавкой. Глаза старшей поймали его взгляд – и сердце его замерло. Это она! Она! Наваждение из Цфата! Убей бог, это та женщина, чьи синие глаза он пытался забыть вот уже двадцать с лишним лет. Кровь застучала у Рафаэля в висках, и он вцепился в подлокотники. Женщина немедленно отвела глаза и поспешно потащила девушку за собой вверх по улочке. И все-таки он точно узнал ее! Она сгорбилась и высохла, лицо покрылось морщинами, но глаза… Хоть они и потускнели немного, но это были все те же синие глаза, которые когда-то околдовали его, из-за которых он бросил Цфат и поспешил вернуться в Иерусалим, чтобы жениться на Меркаде.