Второй сын

– Они будут жить в замке, под моим присмотром, – сказал Банрууд, возвысив голос, так, чтобы его услышали все собравшиеся. А затем двинулся к своему дворцу, словно давая понять, что разговор окончен.

– Ты говорил, что их вырастят хранители, – возразил Лотгар. – В храме.

– Они будут расти с моей дочерью, в моем доме, – парировал Банрууд. – Теперь все они – принцессы Сейлока.

По толпе представителей кланов пронесся ропот, и король жестом подозвал к себе охрану.

– Отведите дочерей в замок, – приказал он. – Их ждет пир.

– Они послушницы храма, – пророкотал чей‐то голос, и стражи короля застыли, не зная, как поступить.

Посреди площади, в свете полной луны, стоял глубокий старик. Черные глаза и черные губы зияли у него на лице, словно ямы на светлом песке. Пока король осматривал девушек, он вместе с братией сошел со ступеней храма, но толпа, отвлекшись, ничего не заметила.

– Таков был уговор. Они будут жить в храме, под опекой хранителей, – продолжал старик.

От его скрипучего голоса волосы на затылке у Гислы встали дыбом, но она никак не могла понять, что чувствует – страх… или восхищение. В отличие от хранителей, он был одет в черное. Цепкой рукой он сжимал короткий посох, усыпанный драгоценными камнями. Волос у него не было, а бледная кожа, казалось, стекала с его лица и таяла в свете луны. Но его голос был силен, а власть еще сильнее. Ярлы, завидев его, сразу осмелели.