Второй сын

Хёд чистил рыбу так умело, словно делал это уже в тысячный раз. Она предложила помочь, но он велел ей сесть, объяснив, что ему проще, когда пространство вокруг него остается свободным.

– Я знаю, что делаю… но не вижу, что делаешь ты. Так что сиди спокойно и не попадайся мне под руку. Можешь говорить со мной. Я устал развлекаться лишь теми мыслями, что вечно крутятся у меня в голове.

– Мне не нравится твое имя, – выпалила она, изумив и его, и себя.

– Меня назвали в честь бога.

– Какого еще бога?

– Хёда. – И он рассмеялся.

Она поморщилась:

– Не знаю я такого бога. Ты ведь шутишь? Братья всегда надо мной шутили. Рассказывали разные истории, уговаривали меня, пока я им не поверю, а потом хохотали.

– Я не шучу. Арвин мне такого не позволяет… хотя я пытался. Но у него характер почти такой же скверный, как у тебя. – Голос Хёда звучал по‐доброму, на губах играла улыбка.

– Теперь ты точно смеешься надо мной.

– Нет. Просто пытаюсь смягчить горькую правду. Где твои братья? Где твоя семья? Ты говорила, что твоя мать умерла. Братья тоже умерли?