Его ребенок

– Ой, Кариш, если и потеряла, то в гостинице. Неужели хоть один немец поедет в Россию специально для того, чтобы нас ограбить?

Ну-ну! Я скрестила руки на груди и поморщилась. Мама глупела на глазах, и это меня расстраивало. Я проследила взглядом за тем, как она на пару минут замерла у зеркала, любуясь собственным отражением, а потом сняла заколку с волос, распуская длинные пепельные локоны.

Да, мама в отличие от нас с Кристиной, была голубоглазой блондинкой со светлой кожей – типичная славянская красавица. Мы же с сестрой взяли слишком многое от отца и почти ничего от матери. Иссиня-черные волосы, смуглая кожа и слегка миндалевидный разрез глаз. Без макияжа-стрелок эта деталь внешности была почти незаметной, но придавала этакий налет загадочного кошачьего взгляда.

Я тяжело вздохнула, еще раз подняла руку, чтобы глянуть на время, но часы так и не загорелись. Я ругнулась про себя, выключила режим сна и пошла на кухню за дозой кофе. Ложиться спать было теперь бессмысленно, все равно скоро вставать. А потом опять на пары, и опять Рома, и опять эти плавящие мое тело сны.