Владислав Ходасевич. Чающий и говорящий

Стихи Анны Чулковой-Гренцион-Ходасевич сохранились, по меньшей мере четыре из них: два были напечатаны в 1916 году в полтавском сборнике “Сад поэтов” рядом с Ахматовой, самим Ходасевичем и другими мэтрами, два других хранятся в ИМЛИ. Они не выказывают значительного таланта, но довольно грамотны. Вот одно из них:

• Сижу на стареньком крылечке,
• Смотрю на звезды в вышине,
• К роптанью серебристой речки
• Прислушиваюсь в полусне.

• Вот загадала: упадет ли
• Звезда направо за горой
• Иль за причудливые ветлы,
• Склонившиеся над водой.

• Но тащится лениво время
• И неподвижно звезды спят.
• Какое тягостное бремя
• Ты, неразгаданности яд![207]

Стихи из “Сада поэтов”, написанные в период дружбы Анны Ивановны с молодыми футуристами, – дружбы, которую Владислав Фелицианович не особенно одобрял, но которой тактично не препятствовал, – несколько “левее” и расхлябаннее:

• Сегодня небо и земля грязны,
• Как бездарные души,
• И те отношения, что завязаны,
• Скучны и холодны, как мокрые крыши.

• Хотелось бы света, хоть электричества,
• Чтоб просветлела душа и комната…
• Ах, милое маленькое Величество,
• Не требуйте от меня экспромта[208].

На еще более поздних стихах, которые Анна Ивановна читала в 1920 другу семьи, Юлии Оболенской, уже лежал “сильный отпечаток Владислава”. Стихи свои Анна Ходасевич подписывала “Софья Бекетова” – быть может, в память реально существовавшей поэтессы Екатерины Бекетовой, тетки Блока. В частном собрании в Москве хранится, по сообщению Николая Богомолова[209], маленький сборничек, состоящий из нескольких стихотворений “Елисаветы Макшеевой” – женского alter ego Ходасевича и Софьи Бекетовой.