Дело Черных дервишей

Нестор Васильевич отвечал, что познакомились они почти сорок лет назад в Персии и тогда товарищ его действительно был штабс-ротмистром.

– И тут же пишет, что он полковник, – заметил Зинкин. – Дослужился, выходит?

Может, и дослужился, сложно сказать. Они с Беликовым так давно не виделись, что сведений о его карьере у Загорского почти нет. (Нестор Васильевич, конечно, не стал распространяться о том, что Беликов во время гражданской служил у Колчака, где, видимо, и заработал полковничьи погоны).

– А почему, – прищурился Михаил Максимович, – почему он зовет вас первой лисой во всех тайных и шифрованных делах?

Загорский улыбнулся – это же так очевидно. Но Зинкину это было вовсе не очевидно, он попросил все-таки объяснить.

– Как вам угодно, – Нестор Васильевич не возражал. – Дело, видите ли, в том, что мы с вами коллеги.

Зинкин изумился: в каком, простите, смысле? Да, в самом прямом, отвечал задержанный, в самом что ни на есть буквальном. Он, Загорский, как и Зинкин, служил сыщиком, или, говоря на иностранный манер, детективом. Понятно, что служил он не в советской милиции и даже не в ВЧК, но в те времена ведь и не было ни ВЧК, ни милиции, так что служить там он не мог при всем желании. Так что он сам – блюститель закона, и было бы странно ему этот закон преступать, да еще и по отношению к другу.