Я тебя уничтожу

В какой-то миг он приставил мне снизу к подбородку пистолет, крича на меня так, что барабанные перепонки подрагивали, а я не понимала его вопросов, ничего не понимала, укрытая апатией, словно одеялом.

Потом он ушел, забрав оружие. Должно быть, сообразил, что я бы сама воспользовалась им, пустив себе пулю в висок?

На следующий день Анатолий уехал с нашим сыном, а мне оставил чемоданы с моими вещами и указал срок, в течение которого я должна освободить квартиру.

Анатолий связывался со мной спустя несколько лет, просил, чтобы я хотя бы изредка виделась с ребенком, и я отравленная собственным ядом, услышав голос Самгина, не смогла сдержаться от того, чтобы не наговорить гадостей, потому что мои чувства к нему состояли из жгучей ненависти и любви одновременно. Мне не нужны были его деньги, мне нужны были его отрицательные эмоции и безграничная злоба, которые он испытывал ко мне, и мне требовалось вновь и вновь в этом убеждаться.

Но видеть в глазах собственного сына ненависть и презрение я едва ли была способна, однако, переступив через страхи, согласилась. Нет, не ради его денег – их было вдоволь, мужчины не скупились ради меня, а для того, чтобы вновь попробовать почувствовать безграничную любовь своего ребенка. Но сын, должно быть, был умнее отца и не захотел свиданий с непутевой мамашей.