Ученик поневоле

А жители его были слегка параноиками.

На всех окнах висели амулеты, на каждом крыльце стояли наготове факелы и вилы.

Идя по улице, Баркли с опаской поглядывал на их острые зубья и боролся с не менее острым желанием снова проверить метку. Утром чудище на коже кружило и билось, как загнанный в клетку дикий зверь, и хотя цвет татуировки не изменился, нервы Баркли всё равно были на пределе. Даже поход в библиотеку не помог успокоиться.

Сидящая за столом миссис Гавенер, библиотекарь, подняла на него глаза. Женщина была болезненно худой, но плотное зимнее пальто и три пары рукавиц, надетых одна на другую, делали её похожей на набитое соломой чучело. Ходила она так круглый год, и Баркли не знал, в чём была причина: то ли в том, что миссис Гавенер постоянно мёрзла, то ли в распирающей её гордости за свои вязальные таланты.

– У тебя всё хорошо, милый? – спросила она. – Ты такой румяный!

Баркли коснулся лица. Оно действительно пылало.

– Я в порядке, – солгал он и ещё пуще зарделся.

Миссис Гавенер отвернулась к стопке книг у себя за спиной и поставила её перед Баркли.