Понарошку?

– Да вряд ли. Он слишком классный, чтобы влюбиться в меня.

Мама вытянула лицо.

– С чего это?! Да за всю историю человечества еще не родился тот достойный, который заслуживает твоей любви!

– Приятно, конечно, это слышать от самого объективного человека в мире, – рассмеялась Саша, но расплылась в довольной улыбке.

Родительской любви ей, оказывается, вполне хватало для счастья. И смысл жизни для этого никакой не был нужен.

– Тем более после нашего печенья, – мама уже доставала банку с мукой. – Ни один мужчина в здравом желудке не устоит.

– А это не глупо? – Саша вдруг засомневалась, схватившись за ручку холодильника, и пока его не открывала. – Все опять подумают, что я за ним бегаю? И он в первую очередь.

– Ну, ведь так и надо, чтобы он это понял. И дальше узнаешь, хочет он этого или нет, чем вот так мучиться в неведении.

Девушка зависла в смятении, не желала признаваться, что Золотов и без печенья все понял, и, кажется, не особо ему это было надо. А вот остальные пока не знали. Она боялась момента, когда ее влюбленность станет очевидной всем.