Понарошку?

– А че, дарить не будешь? – удивилась Тоня.

Горький опыт с бывшим Сашу кое-чему научил. Тогда это не было так неловко. Без толики сомнений девушка вручила Паше печенье прямо в столовой при всех. Просто не понимала, что такой нелепый жест ей еще обернется злословием и насмешками. В семье она не привыкла стесняться своих чувств и бояться их выражать. А Паша смутился, но в силу своей деликатности отказаться не мог. Сжалился над ней и принял угощение. Только спустя год, когда они уже встречались, высказал ей все свои переживания по этому поводу.

– Ну не при всех же, – шикнула Саша и вошла.

Студенты уже заполнили большинство парт. Золотова опять окружили. Его самого не было видно, но по лепету девчонок вокруг последней парты у окна, Саша сразу догадалась, где он. Миронова демонстративно громко хохотала в компании Лужина и Петровского, а сама все поглядывала в угол. Подружки заливались смехом искренне. Петровский их веселил. А Лужин следил за взглядом Вари и улыбался грустно.

После первой лекции им опять предстояло разойтись группами на семинары по английскому письму. Саша надеялась выловить Золотова в коридоре, потому специально ждала, когда он выйдет, чтобы пойти следом. Но за ним увязались Лужин с Петровским. Опять задавали глупые вопросы, на которые новенький терпеливо отвечал. С Сашей они еще не встречались. То есть она его видела, а он ее как будто нет, потому даже не поздоровались.