Третья террористическая

– Вы о чем? – спросил он.

– О самолете!

– О каком самолете? – недоуменно выпучил глаза прокурорский чин.

– Который сбили. Его – сбили, а в заключении написали про каких‑то, блин, птичек!

– А в чем разница?

– В международном престиже компании и сумме страховых выплат. Одно дело – птички, и совсем другое – умышленное повреждение воздушного судна, повлекшее за собой катастрофические последствия.

– Так вы из авиакомпании? – догадался прокурорский чин. – И что вы от меня хотите?

– Приобщить к делу показания свидетелей. Можете считать это добровольной помощью следствию.

Гости вытащили диктофон и включили запись.

– "…Я увидел сильную вспышку, вот здесь, сзади, а потом самолет стал падать…"

«Интересно, как они на меня вышли? – удивился про себя прокурорский работник. – Очень точно вышли, на того, на кого надо! Что вряд ли случайность».

– Нам кажется, что все мы заинтересованы в установлении истины. В связи с чем мы, со своей стороны, готовы оказать всемерную помощь следствию.

И, достав из кейса, показали стандартный лист бумаги, где фломастером была написана цифра. Цифра пятьдесят и три нуля.