Хранить вечно. Дело № 3

– Это интересно. – Бокий проглядел переданные ему листки. – Получается, он и с Блюмкиным был знаком?

– Не просто знаком, Глеб Иванович. Именно с подачи Блюмкина он был включён в состав оперативной группы. И, заметьте, сработал отлично – книга-то у нас!

…А теперь Блюмкин называет себя Алексеем Давыдовым. – сказал Бокий. – При том, что настоящий Давыдов сейчас находится в коммуне и чувствует себя превосходно. Любопытно, чрезвычайно любопытно…

– Я полагаю, что всё дело в том, что случилось в московской лаборатории Гоппиуса. Когда Алексей Давыдов подвергся там обследованию, установка вышла из строя. Я полагаю, что это была не просто поломка – имело место некое неизвестное явление, в результате которого сознание Давыдова раздвоилось, и его… назовём это «отпечаток разума» – был ненадолго отправлен в будущее.

– В будущее? – Бокий иронически хмыкнул. – Воля ваша, Александр Иванович, но это уже уэллсовшина какая-то, роман «Машина времени»!

– Тем не менее, товарищ Бокий, другого объяснения у меня для вас нет. – Барченко высокомерно вздёрнул подбородок, при этом бульдожьи щёки затряслись. – Позже, когда в кресле оказался Блюмкин, «отпечаток» вернулся в наше время и слился с его сознанием, что и вызвало нынешнее помрачённое состояние. Можно сказать, что сейчас наш пациент страдает тяжелейшей формой шизофрении: с одной стороны, на него давит «отпечаток разума» Давыдова, а с другой – сознание самого Якова Блюмкина пытается осмыслить полученные сведения и выдаёт их в окружающий мир в форме более или менее связного бреда. И, главное…