Мастер жестокости

– Кстати, как же его на службу взяли-то со справкой об инвалидности?

– Не могу тебе сказать, Стасик. Разные версии могут быть, выбирай, какая больше нравится. Острый кадровый голод, просто по звонку Ректора. А скорее всего, просто затерли этот факт, никому не интересный.

– Так видно же, ты говоришь, кривой, хромает…

– Ой, да перестань! – отмахнулась секретарь. – Это же не столица. Мало ли, ногу отсидел или ушибся. Не охаешь, кровью не харкаешь – стало быть, годен.

– Лилия Ивановна, правильно ли я понимаю, что в розыск его не объявляли? – уточнил Лев Иванович.

– Нет, – решительно ответила она. – Совершенно точно могу сказать.

– Что же, на пана Ректора не распространяется обязанность всех нормальных близких – сообщать о пропаже родного человека?

Секретарь вздохнула терпеливо, как несмышленышу, разъяснила Гурову:

– Распространяется. Формально, то есть, распространяется. А на практике, уважаемый Лев Иванович, как вы бы себе это представили? Имеется сын Ректора одного из лучших вузов страны, преподаватель, ученый с мировым именем. И вдруг ни с того ни с сего сначала попадает в частную, закрытую клинику, в которой лечат высокопоставленных алкоголиков и психов, а потом еще и сбегает оттуда. Ну и кому нужны подобные сообщения в прессе? Пану Ректору? Академии? Клинике? Сразу нет, по всем пунктам.