Идеалы осыпаются на глазах

Как-то раз на информатике они оказались в паре за одним компьютером. Быстрее всех выполнили задание и остаток урока играли вдвоём в «Контру». А потом, перед премьерой «Цитрамона», Ксюша подкрасила Софке ресницы своей тушью. А потом был тот случай на диване, когда убили её парня. А потом… А потом Софка очутилась в Чернове, где не задумываясь обменяла бы весь новый класс на одну-единственную Ксюшу – да было уже поздно.

Почему ненависть сгладилась, почему стало легче после того разговора на Ленина, – она не понимала. Как так случилось – кто его знает. Может быть, Алина поговорила с Ксюшей – она всегда, всегда умела находить слова. А может, Софка выговорилась, выплюнула яд, заела горечь сладким пончиком – и это тоже как-то сработало. Что-то сделало. Удивительно и волшебно помогло. Это было как пирожки, которые Хаку принёс для Тихеро1: съешь – и все печали пройдут.

…Софа даже пожалела, что кулинария уже закрыта. Она бы купила такой пончик сейчас. На счастье.

Проходя мимо поворота к своему дому, Софка ускорила шаг. С новой силой полыхнула злоба на маму: как можно было настолько, настолько с ней не считаться? С её желаниями, с её планами?.. Отчаянно злясь, Софа яростно захрустела подмёрзшим рассыпчатым снегом. Грязи в Глазове, как всегда в марте, было по подбородок, но сегодня её хотя бы схватило льдом – поскользнёшься, но не выпачкаешься. Софа вспомнила апрельские дворы в рытвинах луж, чёрную сырую землю, распутицу во дворах – и чуть снова не заревела от того, каким родным, каким близким показалось даже то, что всегда так раздражало.