Книга формы и пустоты

В конце концов я сообразил, что их издают окружающие меня предметы, и решил, что их можно называть голосами, потому что эти предметы все-таки пытались сказать что-то осмысленное, хоть они и не были живыми. Несмотря на то, что я их почти не понимал, я ощущал их эмоции. Вещи очень хорошо умеют передавать свои чувства. Не сомневаюсь, вы понимаете, о чем я говорю: например, когда у вас пропадают ключи, или колпачок от тюбика с зубной пастой выскальзывает из пальцев и вам приходится его ловить, или лампочка перегорает, когда вы щелкаете выключателем. Вспомнили? Все это дерьмо на вас действует, даже если вы его не слышите, а когда слышишь, то оно действует ещё сильнее. В особо плохой день я даже в кафе не мог зайти: все вокруг меня начинало беситься – да оно и сейчас так бывает. В плохие дни, как только я переступаю порог «Старбакса», люминесцентные лампы над головой начинают прямо гудеть от невыразимой тревоги, кофейные зерна начинают визжать, на меня прямо наваливается боль бумажных стаканчиков и пластиковых соломинок, и добивает стрекотание кассовых аппаратов, заполненных всякой высокомерной мелочью, которая думает, что она действительно чего-то стоит. Вся разница в том, что теперь, когда это происходит, меня не тянет немедленно спрятать голову за стеклом витрины с маффинами. Я научился слышать боль, а потом просто отпускать ее, и это вроде бы оказывает успокаивающее воздействие на всех вокруг.