Контуженый

– Я про себя, – объясняю соседу по палате.

– Спать не даешь, Контуженый. «Спаси сохрани» еще терпимо, но крики: огонь, выстрел! – раненый качает головой и ковыляет из палаты на лестницу покурить.

Когда он возвращается, я подзываю его:

– Друг, выручи. Телефон есть? Мне позвонить надо.

– Ты ж ни хрена не помнишь.

Мой телефон разбит, и я действительно не помню ни одного номера. Даже телефон мамы вышибло из памяти. Я показываю бойцу заявление в ЗАГС, где записано имя девушки, ее адрес и телефон.

– Один сохранился. Злата Солнцева.

– Невеста?

Мне хочется в это верить, и я киваю. Боец решает:

– Перед завтраком дам. А то наших разбудишь и невесту свою напугаешь.

Но соседи по палате уже проснулись. Меня поддерживают:

– Дай Контуженому позвонить.

– Пусть с девкой гутарит, а не с минометом.

– И на громкую поставь.

В моей руке телефон. Набираю номер Златы. Жду. В палате тишина, все прислушиваются. Обычные ценности мирной жизни особенно остро познаются после воскрешения на больничной койке.

В течение месяцев службы я не решался звонить Злате. В ночь расставания я добился физической близости с желанной девушкой, но плотская радость оказалась сиюминутной. Насилие, подобно взрывы, обожгло нас, отбросило друг от друга и разделило преградой. С моей стороны завеса стыда, с ее – презрения.